* В конце мая 2005 агенты ФБР задержали Домино Харви, прототип героини Киры Найтли в фильме, с партией амфетаминов на сумму один миллион долларов. Девушке было предьявлено обвинение в хранении, распространении наркотиков и рэкете.
* 27 июня 2005 года Домино Харви была найдена мертвой в её доме в Лос-Анжелесе.
* Фильм основан на реальной истории жизни Домино Харви, дочери актера Лоуренса Харви («Манчжурский кандидат»), покинувшей мир мод, став охотником за головами.
* Благодаря Гусмано Цезаретти, постоянному помощнику Майкла Манна, Тони Скотт получил возможность заснять настоящую банду с 18-ой улицы Лос-Анджелеса.

Типа того…

Непонимание этого фильма Тони Скотта критиками и его провал в американском прокате (кассовые сборы составили только пятую часть бюджета), видимо, связаны с тем, что многие просто не знали, как отнестись к данному творению прежде успешного и подчас откровенно коммерческого режиссёра, который, отметив своё 60-летие, вдруг возжелал отдаться формальным экспериментам в жанре… Тут и сам Скотт не без доли гордости заявлял, что довольно трудно определить жанр ленты «Домино», не очень-то похожей на стандартные голливудские боевики, триллеры и криминальные драмы. Хотя можно было бы найти примерный аналог и в прежней карьере Тони Скотта — «Настоящий роман» (1993) по раннему сценарию Квентина Тарантино. Кстати, почти тогда же он познакомился и с реальной героиней — Домино Харви, дочерью британского актёра Лоренса Харви, умершего от рака желудка в возрасте 45 лет, когда малютке было всего лишь три года.

Казалось бы, какое отношение это имеет к сути картины Скотта, пусть и обратившегося к подлинной истории молодой и красивой девушки по имени Домино. Она бросила вроде бы престижное занятие модельным бизнесом (в чём прежде подвизалась и её мать Полин Стоун, в фильме — Софи Уинн) и подалась… в «охотники за головами» (в принципе, bounty hunter — это преследователь за вознаграждение), разыскивая за особую плату различных преступников. Но при сопоставлении настоящей и экранной биографий Домино Харви выясняются настолько очевидные несоответствия, что следует заподозрить намеренное и даже программное желание Тони Скотта при содействии 30-летнего сценариста Ричарда Келли (того самого, кто придумал и реализовал чёрную фантазию «Донни Дарко») сотворить нечто совсем другое.

Это не столько вымышленная, сколько привидевшаяся, будто в наркотическом угаре, или же внушённая в подсознание после искусной «промывки мозгов» (как в старой версии «Маньчжурского кандидата», где главную роль сыграл именно Лоренс Харви), современная жестокая, наполненная неполиткорректными и язвительными замечаниями, а в конечном счёте — проникновенная баллада об ангеле-истребителе в женском обличье. Как ни цинично это прозвучит, но финальный титр «с нежной памятью» в адрес истинной Домино Харви, скончавшейся 27 июня 2005 года, вероятно, от передозировки наркотиков, тоже вписывается в подобную художественную композицию, оказываясь необходимой кодой, которая закольцовывает повествование.

Между прочим, и в творчестве Скотта-младшего (есть же ещё старший брат Ридли Скотт, который всегда считался «визионером и художником» — в отличие от более ремесленного Тони) тринадцатая по счёту полнометражная работа зарифмовывается с его среднеметражным дебютом 1969 года под названием «Нежная память», а по изобразительным излишествам и стилевым выкрутасам — с «Голодом», снятым в 1983-м. Забавно, что примерно к этому периоду было отнесено появление на свет «кинематографической Домино», у которой вообще-то свыше десятка лет разницы в возрасте с её прототипом.

Типа того…

Эти слова sort of возникают отдельным титром сразу после сообщения о том, что «история основана на подлинных событиях». И именно они являются своеобразным ключом для восприятия всего действа — впрочем, как и признания героини на допросе, проведённом женщиной-агентом ФБР, азиаткой по происхождению, что должно иронически перекликаться с порой цитируемыми кадрами из «Маньчжурского кандидата», где персонаж Лоренса Харви прошёл психическую обработку, будучи захваченным в плен северными корейцами.

Помимо того, что постановщик излагает как бы параллельный сюжет об «экранной судьбе» дочери этого актёра, он виртуозно и сногсшибательно вывёртывает наизнанку голливудско-телевизионно-рекламную действительность, в которой уже невозможно отличить амфитаминный бред от идеологической зачистки, реалити-шоу — от непосредственной реальности. «Домино» — это кино о том, что всё нынешнее существование человека в виртуальную эпоху определяется словечками «как бы», «вроде», «типа того». Это уже не постмодернизм, а пост-постмодернизм, когда чувства и понятия объясняются при помощи двойной аналогии: похоже на то, что похоже на то, что якобы есть на самом деле.